Поговорите со мной

Душевных травм подростков было бы меньше, если бы взрослые были к детям более внимательными

Трагедия, произошедшая в мае этого года в казанской гимназии, где 19-летний парень, бывший ученик этой школы открыл огонь на поражение из дробовика, потрясает беспощадной жестокостью «стрелка». Жертвами преступления стали 9 человек, семеро из которых — дети, более 20 человек получили ранения разной степени тяжести. После гибели студентов керченского колледжа в 2018 году это второй в нашей стране громкий случай массового расстрела в результате вооруженного нападения на учебное заведение.

В том, что подростки планируют школьные расстрелы, винят буллинг и социальные сети. Так ли это на самом деле? Что делать родителям, если их ребенок оказался жертвой травли? И в чем особенность кризиса подросткового возраста? Об этом и другом мы беседуем с педагогом-психологом лицея № 15 г. Саратова, руководителем Российского добровольческого отряда, членом регионального клуба «Молодость» Саратовской областной организации Профсоюза работников образования РФ Галиной Шкарупа.

«Нужен строго индивидуальный подход»

- Галина Николаевна, к сожалению, трагедию в Керчи не смогли предотвратить, хотя, как стало известно, что за несколько часов до убийства юноша поделился своими намерениями в телеграмм-канале. Но немало случаев, когда правоохранителям удавалось предупредить беду. За последние несколько лет по подозрению в планируемых нападениях на школы задержано порядка 20 подростков. Тревожная тенденция. На Ваш взгляд, что становится мотивом таких преступлений?

- Не исключаю, что большую роль играет влияние интернета. В соцсетях выявляют тысячи сообществ, которые представляют угрозу жизни детей, пропагандируя агрессию, употребление наркотиков, терроризм, суицид и т.д. В моей практике встречался ученик 8 класса, который состоял в одной из таких деструктивных групп. Он начал снимать видеоролики о том, что не нужна школа, не нужны родители, которых можно выбирать и т.д. Собирался закончить школу экстерном. Я начала с ним работать, родители тоже пошли на контакт. Сказали: хочешь за год освоить всю программу, - пожалуйста. Предоставили для этого условия. В итоге он доучился до 11 класса, получил аттестат зрелости и больше подобного не повторялось.

Мы нашли к подростку индивидуальный подход. Очень важно, что родители отнеслись с пониманием к ситуации. Когда все – и мама с папой, и педагог, и психолог находятся в одном русле, а не ищут виновных, это помогает спасти ребенка. Не ругая его, а потихоньку вытаскивая, пока он на начальной стадии. Не исключу, что если бы проблема усугубилась, его отрицание семьи и школы могло бы дойти до непредсказуемых последствий.

- В исследованиях российских ученых, которые изучали поведение «американских колумбайнеров», говорится, что в большинстве случаев эти подростки страдали депрессией, не имели близких друзей и были социально изолированы. То есть деструктивное поведение детей не берется из ниоткуда, а имеет глубокие причины?

- Чаще всего психологические проблемы случаются с детьми 7-8 классов, это пик подросткового возраста. В этот период дети нуждаются в большей любви, заботе и внимании, чем даже трехлетние малыши. В детской психологии, помимо самого раннего развития ребенка, различают кризисы 3-х, 7-ми, 13-ти и 17-летнего возрастов. В 13-14 лет - самый сложный кризис, когда происходит не только взросление человека, но и полностью перестраивается его гормональная система. Неокрепшая психика - в среднем она формируется до 25 лет, отсутствие любви и доверительных отношений с родителями, а если и проблемы в отношениях со сверстниками, которые не пускают в свой круг общения, - то подросток все глубже начинает погружаться в негативные чувства, ощущать бессмысленность жизни и свою отверженность. И в какой-то момент на поверхность всплывает все то, что пряталось внутри. Это как эффект сжатой пружины.

Вообще подростковый возраст – это эмоциональные скачки. Непонимание того, что происходит. С ребенка в школе требуют, дома требуют, на кружках требуют – а кто-нибудь поинтересовался: чего он сам хочет? И когда мы прорабатывали с родителями внутреннее состояние, испытываемое подростком, они признавались, что у них было в этот момент единственное желание: спрятаться. Неудивительно, что дети, которые находятся в эмоциональной изоляции, уходят в интернет, который позволяет им убежать от реальности.

«Буллинг, к сожалению, многолик»

- Вы являетесь автором проекта по профилактике буллинга, который проходит в школах Саратова и области. Почему возник интерес к этой теме?

- Это актуальная проблема. В отличие от конфликта, который уже через час может закончиться примирением, буллинг – это постоянное психологическое или физическое давление на человека. Это и обзывания, и угрозы, и оскорбления личности и семьи, которые могут проявляться как в реальном общении, так и в соцсетях. Это может быть и физический буллинг – умышленные толчки, удары, побои. Сегодня психологи и педагоги бьют тревогу, привлекая внимание общества к этому вопросу. Унижения встречаются в любой среде и коллективе, но чаще всего они распространены среди подростков. Буллинг – страшное явление. Дети, подвергающиеся насилию, пусть даже вербальному, испытывают депрессию, у них могут развиться психические расстройства вплоть до суицида.

Когда мы провели диагностику, а в проекте участвовали учителя и учащиеся 7-8 классов из 83 школ региона, выявилось, что порядка 30% детей подвергаются агрессии со стороны сверстников. Не всегда это очевидно. Тренинг помог учителям посмотреть на детей со стороны, увидеть скрытые проблемы.

- Возможно, раньше не было принято открыто говорить об этой проблеме, хотя она существовала всегда. Достаточно вспомнить фильм «Чучело», снятый по одноименному произведению. Наверняка многие нынешние взрослые становились в детстве если не жертвами, то невольными свидетелями школьной травли?

- Несколько лет назад в стране проводился опрос среди родителей на тему буллинга. И выяснилось, что из 10 тысяч человек, принявших в нем участие, большинство не понаслышке знают, что такое школьные издевательства. Особенность буллинга в том, что в нем задействован весь класс. Там есть агрессор, жертва, потенциальные защитники – дети, которые могли бы рассказать классному руководителю или родителям о том, что происходит, и есть зрители, которые стараются не лезть, потому что боятся, что с ними произойдет то же самое. Нередко они чувствуют себя беспомощными, так как не могут остановить травлю, испытывают чувство вины из-за своего бездействия. И если ваш ребенок видит, что кто-то кого-то регулярно бьет, отнимает деньги или сопровождает обидными насмешками, у него тоже будет психологическая травма.

Последствия школьных издевательств могут длиться всю жизнь. Взрослые, которые в детстве стали жертвами буллинга, часто подвергаются депрессии, страдают низкой самооценкой, испытывают одиночество и подчас склонны к антисоциальному поведению.

Один из экспертов нашего тренинга - юрист из колонии – рассказывал, что чаще всего преступниками становятся люди, которые в детстве подвергались травле. Не сами агрессоры, нет. Они выплеснут эмоции и пойдут дальше. А именно жертвы буллинга, которые долго терпят, а потом показывают обществу, что они устали терпеть.

В свое время американские эксперты изучили 37 эпизодов с участием 41 школьного стрелка, которые были совершены в США с 1974 по 2000 годы. И очень часто фактором, который оказывал существенное влияние на решение о массовом убийстве, был буллинг. Примерно в 70-80% случаев школьные стрелки подвергались давлению одноклассников.

Тревожные сигналы, которые должны услышать родители

- Что делать родителям, чей ребенок становится жертвой издевательств?

- Родителям нужно стараться устанавливать с ребенком доверительные отношения, наблюдать за его поведением, обращая внимания на любые его изменения. Поводами для тревоги могут стать следующие признаки: если ребенок вдруг стал эмоционально неуравновешен, часто говорит о том, что он никому не нужен и никто его не понимает, у него испортился аппетит, появились проблемы со сном, головные боли, депрессии, ребенок не хочет идти в школу, часто приходит в порванной или испачканной одежде, у него портится настроение после общения в социальных сетях, он боится включать компьютер. И даже такой, казалось бы, незначительный факт, как постоянно сгрызанные ручки, карандаши или ногти тоже должен насторожить. Потому что это тоже один из признаков глубоких внутренних переживаний. Когда я училась в институте, нам рассказывали, что одна девочка на фоне стресса выдирала у себя ресницы.

А потом нужно поговорить с ребенком – не о том, что происходит в школе, а о том, как он себя чувствует, как прошел его день. Если нет доверия с его стороны, нужно обязательно прийти к школьному психологу, чтобы вместе подумать, как вытащить подростка из этой ситуации.

Если вашего ребенка травят, попробуйте понять, что такого есть в вашем воспитании, что позволило так к нему относиться. Возможно, вы его чрезмерно опекаете, лишаете его самостоятельности. И ему сложно выстраивать отношения с одноклассниками.

Проанализируйте, насколько у него твердые жизненные позиции. Если у подростка здоровая самооценка, он не позволит унижать себя, всегда даст отпор.

- А каков психологический портрет буллера? Кто чаще всего становится агрессором?

- Во-первых, дети из социально неблагополучных семей, в которых они подвержены неврозам. Именно в таких семьях, где родители пьют, бьют детей и создают невыносимую моральную обстановку, они чаще подвержены психологическим травмам и не умеют выстраивать отношения с окружающими. Если в семье родители дерутся, то и ребенок будет такую модель поведения транслировать на общество. По-другому они не умеют.

И вторая полярность - дети из внешне благополучных, респектабельных семей. Но очень часто в таких семьях прячутся серьезные психологические проблемы. Родители много работают, обеспечивают семью, но там царит эмоциональное отчуждение. Нет доверия и взаимопонимания.

- А ведь для ребенка это самое главное…

- Когда я работала с 9-ми классами по снятию напряжения, почти половина ребят призналась, что в этом случае им лучше всего было бы поговорить с родными и близкими. Например, ребенок получил «двойку». В таких ситуациях ребенок привык слышать от родителей, что он плохой. Но почему бы не сказать: «Да, бывает. Ты планируешь исправлять? Давай подумаем вместе, как это сделать». Но на это не хватает времени. Мало того что ребенка поругали, они приказывают ему: исправляй. Вот стресс и нарастает. Естественно, дети потом ненавидят школу. А если еще одноклассники посмеялись... Куда выплеснуть свои эмоции?

Нередко родители внушают детям стремление к достижениям, и это часто вызывает страх неудачи, неуверенность в себе. В начале моей практики был случай – девочка хорошо училась, но страдала повышенной тревожностью. Когда стала с ней общаться, она призналась, что ее мама – успешная женщина, и девочка должна ей соответствовать. Я спросила у мамы, рассказывала ли она дочери о том, как достигла такого профессионального роста, мама ответила, что нет. Я говорю: а вы расскажите ей, что можно совершать ошибки, что они исправляются, и это не является проблемой для становления тебя как успешного человека.
Один из пунктов выстраивания доверительных отношений – родителям не надо бояться признаваться, что у них есть какие-то проблемы, и рассказывать о том, что происходит на работе. Когда спрашивают у ребенка, как его дела, то почему сами о себе молчат?

- Часто родители считают, что их ребенок еще маленький, чтобы обсуждать взрослые проблемы…

- Мама одной из моих учениц так и говорила: «Ты еще не доросла, чтобы давать оценку поведению взрослых». Я пыталась достучаться до этой мамы, объяснить, что это не оценка, а всего лишь рассуждение: что она думает о поступке конкретного человека. Это очень важно – знать мнение своего ребенка, потому что по его отношению можно понять, как он будет вести себя в той или иной ситуации.

После трагедии в Казани родители спрашивали меня: а надо ли с детьми обсуждать произошедшее? Конечно, да, так же, как и «группы смерти» в социальных сетях и многое другое. И если родители будут вместе с детьми проговаривать проблемы, которые существуют в обществе, они будут понимать, как ребенок настроен на социум в целом, какие у него мысли, планы на жизнь. Это позволит им понимать, в каком русле воспитывать сына или дочь дальше.

Но иногда родителям нет никакого дела до внутреннего мира своего ребенка. Моя коллега, которая работает в другом городе, оказывала психологическую поддержку женщине, решившейся на развод. Но когда психолог спросила ее, а как Ваш несовершеннолетний сын относится к разрыву родителей, та недоуменно ответила: а разве его это касается?

Бывает и такое: ребенок плохо учится и пропускает занятия, а у мамы своя жизнь. Что может испытывать подросток, который понимает, что не нужен своим родителям?

Нельзя отстраняться от детей. Показательная ситуация с «казанским стрелком». Если летом парень начал отказываться от своих родителей, а потом перестал ходить в колледж, то стоило задумываться: почему? Если бы вовремя были замечены отклонения в его поведении, может, и удалось бы предотвратить весь этот ужас.

«Волонтерство – полезное занятие для детей»

- Однако, если говорить о школе, то, как правило, внутреннему миру ребенка там уделяется недостаточное внимание. Учителя заняты бумажной отчетностью, а психологов на всех детей не хватает. На Ваш взгляд, какие изменения нужны на законодательном уровне, которые позволят педагогам чаще заниматься детьми вне учебной программы?

- Нужно убрать лишнюю бюрократию. Учителя сегодня перегружены бесконечными отчетами, которые отнимают у них все основное время. Когда мы обсуждали со старшеклассниками трагедию в Казани, все согласились, что в таких случаях не нужно молчать. Если есть хоть какие-то подозрения или информация – нужно обязательно сказать взрослым: родителям или учителям. И ребята мне говорят: «А какой смысл обращаться к учителю, если ему некогда заниматься нашими проблемами, а надо писать бумажки?». Акцент был сделан не на том, что учителю не до нас, а на том, что ему некогда. Вот и получается замкнутый круг: родители работают, учителя загружены.

А ведь учитель должен быть не просто учителем, но и педагогом, чтобы не только давать знания, а еще и обращать внимание на ребенка как на личность.

Да и уроки психологии должны идти чуть ли не с начальной школы. У меня на каждый класс найдется занятие, потому что основы взаимоотношений надо закладывать с детства. Но по программе преподаю только профориентацию у 7-х классов.

А еще психологам необходимо увеличить ставку, чтобы они могли качественно заниматься с детьми и не брать ту работу, которая отвлекает их от основной деятельности.

Лично мне повезло — я являюсь куратором школьного добровольческого отряда, то есть взяла такое направление, которое помогает мне как психологу. В моем отряде есть ребята, которые находятся в группе риска. Мы курируем пожилых людей, помогаем в организации праздников для паллиативных детей, проводим спортивные мероприятия, участвуем в акциях по сбору гуманитарной помощи различной направленности, в экологических акциях. Так, например, участвовали в ЭКО-социальном проекте Комплексного центра социального обслуживания населения г. Саратова «Дача в городе». Ребята помогали пожилым людям в посадке фруктового сада. Волонтерство – хорошее и полезное занятие для детей. Это и социализация, и профилактика деструктивного поведения.

А в основном школьные психологи берутся за преподавание предметов, и на работу с детьми у них не хватает времени. Да, бывают ситуации, когда достаточно и 15-ти минут общения с ребенком, а иногда и нескольких часов мало.

- Да и зачастую ребенок не доверяет школьному психологу. Нужны и время, и усилия, чтобы его разговорить?

- Детский психолог должен быть вдвойне внимательным, чутким и корректным. Дети не привыкли доверять взрослым, и когда они попадают в кабинет школьного психолога, нередко воспринимают специалиста с недоверием.

Конечно, и ко мне обращаются не все дети, кого-то приводят за руку, и ребенку сложно открыться. Но многие все-таки приходят сами. Вот девочка из пятого класса недавно была. Поругалась с подругой и очень переживает, не знает, как разрешить конфликт. В таких случаях стараюсь создать для них доверительную атмосферу. Дети знают, что у меня полная конфиденциальность, и то, что мне известно, остается между нами.

Всегда говорю ребятам: приходите ко мне в любое время. Мой кабинет всегда открыт, даже если меня там нет. Порой прихожу с урока, а у меня дети чай пьют, особенно 11-классники любят. Я им позволяю в своем кабинете все. На уроке могу поругать. Но когда ребенок заходит ко мне, создаю все условия, чтобы он чувствовал себя комфортно.

Беседовала
Татьяна Саухина

• < Назад
• Вперёд >