Между чудом и повседневностью

Они настоящие ювелиры в области человеческих нейронов, выполняющие тонкую, филигранную работу. Каждая операция на головном мозге требует от врача высокого мастерства и четких, уверенных действий, ибо ошибка даже на несколько миллиметров может лишить человека шансов на жизнь.


Быть нейрохирургом – значит находиться в постоянном напряжении, сутками не спать во время дежурства и в любой момент быть готовым к экстренной операции. Вот и сейчас, не успел нейрохирург Саратовской городской клинической больницы № 1 им. Ю.Я. Гордеева Ибрагим Абубакаров заступить на очередной пост, как привезли женщину в тяжелом состоянии: ДТП.

- Каждое дежурство проходит по-разному, но спокойным никогда не бывает. Иногда пациенты приходят к нам сами с жалобами на головную боль после незначительного, как они считают, удара головой. Но чаще пострадавших привозит скорая. И в первом, и во втором случаях важна правильная диагностика, потому что отсутствие внешних повреждений головы при черепно-мозговой травме вовсе не означает, что человек отделался легким испугом. Бывает, его даже ничего не беспокоит вначале, а на следующий день начинаются сильные боли. Поэтому сразу же везем пострадавшего на компьютерную томографию. И она порой выявляет такие тяжелые последствия, как перелом черепа, например, или острая гематома, которые требуют немедленного оперативного вмешательства. К сожалению, иногда травма несовместима с жизнью. Обычно такое случается в результате тяжелого ДТП, падений, избиений. Мы боремся за пациента, как можем, но врачи, увы, не боги. Мозг уже сильно пострадал, и в нем начались необратимые процессы, - констатирует Ибрагим Адланович.

Аварии на дорогах – распространенные «печальные спутники» нейрохирургов. По статистике от травм головы страдают 65% раненых при ДТП. Если удар произошел на большой скорости движения автомобиля, мозг пострадавшего получает самые сильные увечья. Оказывается, череп является самой уязвимой частью нашего костного аппарата. В день порой привозят по 5-6 человек, попавших в аварию. 1 горбольница, можно сказать, центр ДТП, сюда везут подчас со всех районов области.

По наблюдениям Ибрагима Адлановича, трагедии на дорогах чаще случаются в утренние часы, когда еще светофоры, переведенные с ночи на желтый мигающий свет, не переключили на обычный режим. В это время обычно и сталкиваются машины на перекрестках, когда водители даже не удосуживаются убедиться в безопасности движения.
Много травм происходит в состоянии алкогольного опьянения. Человек выпил, потерял равновесие и упал на затылок. При таком падении, говорит нейрохирург, удар головой может обернуться самыми тяжелыми последствиями.

Как защитить доктора?

Но очень часто хорошо подвыпивших людей в экстренную нейрохирургию привозят без всякого повода. Человек не падал, а просто хватил лишнего и расположился на асфальте поудобнее. Но разве разберешься на месте, что к чему. Вот и отвозит их скорая в экстренную нейрохирургию. Там их обследуют на предмет повреждений головы, и если нет никаких тревожных сигналов, горе-пациентов отправляют в терапевтическое отделение. Если же есть настораживающие факты – кладут в стационар, но очень часто на следующее утро они сами пишут отказы и уходят. Случается, когда такие пациенты, не нуждающиеся в медицинской помощи, самовольно покидают медучреждение и не оставляют о себе никаких сведений. За них средства из фонда ОМС больницы уже не получают.

Все это создает дополнительную нагрузку на врачей. Бывают дни, особенно в праздники и выходные, когда на таких мнимых больных у дежурного доктора уходит большая часть времени. И нервов. Возникают трудности и с осмотром пациента, и с проведением обследования. Порой они ведут себя по-хамски, отказываются от медицинских манипуляций; иногда для усмирения чрезмерно буйных или нарушающих порядок приходится вызывать группу быстрого реагирования. И это - в то время, когда в приемном отделении доктора ждут другие пациенты.

Для врачей экстренных отделений это больная тема. С тех пор, как закрыли медвытрезвители, их заменили больницы. И тем самым создали для медиков серьезную головную боль, а в некоторых случаях и риски для жизни. «Мы не говорим о возрождении вытрезвителей, но, может, можно создать специальный центр для оказания медицинской помощи этой категории больных. Конечно, если речь идет не о тяжелых травмах, при которых лечение должно проходить в условиях медицинского учреждения, а о легких повреждениях», - считает доктор.
Врачи тоже люди. И хотят работать с пациентами, которые действительно нуждаются в помощи.

Тонкая работа

«Когда я впервые увидел человеческий мозг, испытал восторг и восхищение. Нейрохирургия – это такая область, что, занимаясь только одним органом, ты отвечаешь за весь организм человека, за его состояние, жизнедеятельность», - отмечает Ибрагим Абубакаров.

По его словам, главное во время операции - удалить только ту гематому или опухоль, которая находится в поле зрения хирурга, «глубже не копаться», чтобы не задеть жизненно важные участки головного мозга. А это требует поистине ювелирного мастерства.

В некоторых странах и у нас, в частности, на базе НИИ нейрохирургии имени Н.Н. Бурденко, во время удаления опухоли мозга хирурги специально будят пациента, чтобы поговорить с ним. Мозг не имеет болевых рецепторов, и человек не чувствует боли. Зато врач может контролировать участки мозга, окружающих опухоль. Если речь пациента нарушается, доктор понимает, что ткани, которые он собирается удалять, жизненно необходимы.

Качество жизни после операции на головном мозге - основной вопрос, который волнует всех: и, самих пациентов, и их родственников, и врачей. А еще - сколько еще может прожить человек, перенесший трепанацию черепа. Головной мозг таит в себе много неизведанного. И даже если удаление новообразования и проходит успешно, сразу еще рано говорить о положительном результате. Нужно некоторое время, чтобы в этом убедиться. Любое хирургическое вмешательство в эту тонкую структуру человеческого тела может обернуться неожиданными последствиями. Очень важно, как поведет себя организм, как отреагирует на насильственное вторжение, не разовьется ли отек мозга. Мечта моего собеседника, как и всех его коллег, – научиться бороться с отеком мозга. Это пока слабо поддающееся медицине, но самое опасное осложнение любой внутричерепной патологии.

Операция – не всегда панацея при опухоли головного мозга. Одних онкологических больных оперируют, в других случаях воздерживаются от хирургического вмешательства, поддерживая состояние пациента медикаментозно. «Те опухоли, которые медленно растут, лучше пока не трогать. С таким новообразованием человек может прожить 5-10 лет. А если прооперировать, неизвестно еще, как мозг отреагирует», - поясняет нейрохирург.

Однако в практике Ибрагима Абубакарова были случаи, когда, казалось бы, безнадежный пациент возвращался к полноценной жизни. Несколько лет назад, еще в качестве ординатора, ему пришлось ассистировать на тот момент заведующему 1-го нейрохирургического отделения Цыганову Валентину Игоревичу при сложной операции. У пациентки была огромная, размером в кулак, опухоль мозга. Когда молодой доктор увидел, насколько обширным было повреждение головного мозга, подумал о том, что у больной мало шансов. «На следующий день после операции, а это был выходной, мы пришли на работу, чтобы сделать женщине перевязку, - рассказывает Ибрагим Адланович. - Валентин Игоревич уже был в ординаторской. Спрашиваю его: «Вы были в реанимации? Как больная?». А он отвечает: «Сидит и плачет». «Почему?». «Потому что ее побрили наголо». Я подумал: «Как можно плакать из-за такой ерунды? Она же была на волосок от смерти».

Эту операцию Ибрагим Адланович запомнил на всю жизнь. «Чудо ли это? Возможно, потому что не всегда благополучный исход операции зависит только от мастерства нейрохирурга, - размышляет он. – Бывают операции, когда все делаешь правильно, но болезнь уже запущена. Так хочется поверить в чудо, но знаешь: его не будет. К операциям, которые заканчиваются гибелью пациента, невозможно привыкнуть и нельзя забыть. Неделями думаешь об этом, копаешься в себе, ищешь ошибки. Но понимаешь: при таком тяжелейшем поражении другого исхода быть не могло. Таких случаев – единицы, но они есть».

Война укрепила
мысль стать врачом

До 1993 года Ибрагим вместе с родителями жил в Ростове. Тяжелые 90-е годы не обошли стороной и его семью, которая была вынуждена вернуться в Чечню, в село Гойты Урус-Мартановского района, где жили все близкие родственники. Но на Северном Кавказе уже тогда обстановка была неспокойной. В 1994 году началась первая Чеченская кампания, в 1999 – вторая. Многие русские и чеченцы, спасаясь от войны, покинули республику. Родители Ибрагима остались в родном селе. Ехать было некуда, да и не на что: в результате денежной реформы они потеряли все свои сбережения. Жили как могли, на свой страх и риск. Есть было практически нечего, работы никакой. Выручало подсобное хозяйство, иногда привозили гуманитарную помощь. Тяготы и лишения, которые пережили мирные чеченские жители, еще больше убедили молодого человека в выборе самой гуманной профессии, о которой он мечтал с детских лет.
«Большую роль в становлении меня врачом сыграл отец. Он всегда мне говорил: «Учись, сынок. Только образование сделает тебя человеком, - рассказывает Ибрагим Адланович. - Я всегда вспоминал его слова и старался им соответствовать».

Уже после войны он поступил в медицинский университет в Грозном, а закончил образование в Кабардино-Балкарии. В Саратове же, в одной из городских больниц, детским травматологом работал его двоюродный брат. И молодой специалист решает продолжить свое профессиональное становление в саратовской клинике. В нейрохирургию погрузился с первых дней. Будучи ординатором, присутствовал чуть ли не на всех операциях. И если у ординатора учебное время заканчивалось в три часа, начинающий доктор уходил с работы в девять-десять вечера. Ему все было интересно и хотелось узнать о тонкостях своей профессии как можно больше. И вот уже 6-й год Ибрагим Абубакаров трудится нейрохирургом в коллективе единомышленников под чутким и внимательным руководством заведующего отделением Владимира Томы.

Уже с первых дней работы Абубакаров понял: работа требует большой отдачи, физических и моральных сил. Нужны, как минимум, сутки, например, чтобы восстановиться после напряженного дежурства или сложной операции.

Самая длительная операция в практике Ибрагима Адлановича была связана с экстрамедуллярной опухолью спинного мозга. Оперировали с Валентином Цыгановым в паре. Пациентка находилась в тяжелом состоянии, из-за серьезных поражений грудного и поясничного отделов позвоночника практически не двигалась. Операция длилась 6 часов. «За это время поменялись операционные сестры, а хирург не имеет права выходить из операционной даже на минуту. Когда опухоль была удалена, мы были, можно сказать, в обезвоженном состоянии. Но таковы издержки нашей профессии».

Рассказывая о своих пациентах, Ибрагим Адланович по-доброму улыбается. Они все разные, говорит он. Больше, конечно, позитивных людей, но случается, что изначально человек негативно настроен, недоволен лечением и недостаточным, как он считает, вниманием. Но молодой нейрохирург не поддается отрицательным эмоциям. Приходит к больным с добрым словом, старается расположить их, подбодрить или даже рассмешить. И человек потихоньку начинает «оттаивать». «Даже если у него не самый благоприятный прогноз, и пациент об этом знает, – все равно мы пытаемся поднять ему настроение и как-то успокоить», - делится нейрохирург.

…А еще работа научила его философски относиться к тому, что происходит вокруг. Сталкиваясь со смертью, человеческой болью и страданиями, Ибрагим Абубакаров стал больше ценить жизнь. И понимать, насколько незначительны все наши проблемы. В жизни не бывает без сложностей, соглашается мой собеседник, но стоит ли им придавать большое значение? Ну и пусть, что день выдался не такой удачный, как хотелось бы. Но ведь так будет не всегда. Этот день закончится, а завтра наступит новый, и он обязательно будет лучше.

Татьяна Саухина